Субботнее утро. Я сижу во французском кафе на Тверской, очень нарядная: в бархатном жакете, декорированном стеклярусом, шелковой блузе с круглым воротничком и юбке-баллоне. В total look от Французовой, иначе говоря. Чувствую я себя кино героиней 60-х, и это ощущение позволяет мне как-то особенно капризно требовать закрыть жалюзи, особенно элегантно отправлять очередной ломтик паштета на тостик и возвышенно смотреть в окно. Мне нравится быть такой девушкой. И я уверена, будь я в джинсах и тишотке, волшебство обхождения — с жалюзи, фуа-гра и окружающим миром — исчезло бы. Потому что одежда от Султанны Французовой — это не просто девичий стиль. Это настроение. А купить настроение — это и есть цель всякой девушки, отправляющейся за покупками.
Приходит Французова. В своем топе с характерным атласным кантом и юбке. Брюк не носит принципиально: «Надоели! В юбке девушка выглядит беззащитнее, а это подкупает. Джинсы и брюки создают устойчивую привычку, с ней надо бороться, работу над собой производить. Считается, что в брюках удобнее. Но я-то знаю, девушки не лазят по заборам и не дерутся!» Она сидит напротив и ест что-то очень милое («милое» — любимое слово Французской) — домашний йогурт с малиновым соусом и круассан. Восьмой месяц беременности Султанне к лицу. Она сияет. Доброжелательностью. Все время смеется. Потом, вглядываясь в мой парадный вид, сияет еще больше. «Мне так приятно!» — умиляется Султанна. И мне приятно, говорю я. И на этой волне взаимной приятности мы начинаем обсуждать, почему же приятно еще тысячам российских девушек. Хотя кто их подсчитывал, девушек. Ясно только то, что каждая коллекция отшивается в 100 тысячах экземплярах. И мгновенно раскупается. «Ребята из «Ж» нашли мою одежду в торговом зале, — поясняет Султанна. — Я уже успела поработать с Lo и делала коллекции для Sortie de Bal. Было сразу ясно, что это не только бизнесмены с деньгами. А люди со вкусом, им понравилась одежда. Они пригласили нас с Женей (Евгений Мерман — муж, соратник и креативный директор марки. — Прим. автора) попробовать себя в качестве обувных дизайнеров. Так мы стали ездить в Китай, где находится фабрика, и делать коллекции для «Ж». Обувь получилась коммерческая, и ребята, прощупывая рынок, предложили нам сделать коллекцию одежды. Еще не зная точно, что получится. В сентябре 2004 года мы поехали в Китай, прихватив с собой команду, а уже в декабре открылся первый магазин марки в «Москвичке». Никто не ожидал такого бурного успеха: девушки просто сошли с ума! Они приходили в гриндерсах, а уходили в юбках-пачках! Тогда стало ясно, что можно открывать еще магазины».
«Есть в этом ажиотаже вокруг и какая-то мистика, — говорит Евгений Мерман. — Она частично кроется и в фамилии: Султанна Французова». Кутюрное благозвучие подлинное: фамилия досталась дизайнеру от мамы-калмычки. А папа, к слову сказать, сапожник, шил своей маленькой принцессе роскошные туфельки, с золотой каемочкой, помпонами — в них Султанна торжественно отправлялась в детский сад. И улыбка судьбы была в том, что через много лет Французова сама стала заниматься дизайном обуви.
Воздушное и романтическое увлечение 1950-1960-ми у Султанны из детства. Ее мама-модница сама была щеголиха, и дочь наряжала с чрезвычайной тщательностью. «Наши сборы в детский сад занимали часа два. Банты, заколки на длинных волосах. Я была эдакой куклой, недотрогой, всеобщей любимицей. Мальчики устраивали соревнования, кто будет водить меня за руку. Помню, мальчик Максим долго ходил со мной, а потом передал эстафету другому мальчику в обмен на жевательную резинку! — смеется Султанна. — Подростком я любила старые пластинки, Робертиво Лоретти, обожала фильмы 50-60-х и элегантность актрис тех лет. И все, что было дорого, казалось трогательным и милым, нашло воплощение в моих коллекциях». С легкой руки Французовой по московским, питерским и — шире — российским улицам (сейчас в России 30 бутиков Sultanna Frantsuzova, в Москве — 15) зашагали девицы в атласных бантах, бархатных жакетиках, юбках-колокольчиках. В бутике особая атмосфера — неторопливая буржуазность под старину. Золоченые рамы, огромные зеркала, вычурные кронштейны, антикварная мебель, люстры. Туфли на шпильке выдают, как в западных бутиках. Как себе можно не понравиться в этой одежде и этом контексте?
Я сама столкнулась с тем, что лучше всего к юбке Французовой подходит блузка от Французовой же. «Мы стараемся создать total look — предлагаем брошки, бусы, платки, сумки. Понятно, что мы продумываем взаимозаменяемость вещей в коллекции», — пожимает плечами Султанна. Французова сама терпеть не может, когда журналисты пристают к ней с вопросами, что модно и какой цвет актуален. «Ненавижу это. Знаете, я бы сказала, что сейчас нет понятия остро модной вещи. Демократичность моды сегодня ориентирована на образ: вы можете быть сексуальной, а можете быть романтичной особой. А цвет вообще надо выбирать сообразно настроению. Конечно, я и дальше буду настаивать на своих любимых жанрах, которые мне дороги, — это блузки с круглым воротничком, бархат, тафта, приятные на ощупь ткани, рисунок покатого плеча».
Французова считает, что одна из составляющих успеха — свобода творчества. Ее бизнес партнеры дали ей широкое пространство для маневра, в креатив не вмешиваются: «Специально я не подстраиваюсь под конъюнктуру рынка. Просто я российский дизайнер, и мне понятно, что нужно российской девушке. Это на подсознательном уровне происходит, я делаю то, что мне нравится. Успех — еще и потому, что делается все от души. Второе — это инвестиции, грамотный подбор персонала, менеджмент, логистика и все эти дурацкие слова. Правильное соотношение цены и качества: мы не бежим за кутюром, нет надобности делать дорогие вещи. Почему другие российские дизайнеры не выходят на сеть, на демократичные цены? Потому что у них иллюзии — они хотят делать высокую моду, продавать три платья в год VIP-персонам. Но придут молодые дизайнеры, которые хотят зарабатывать и радоваться тому, что их носят сотни, тысячи девушек».
Рецепт демократичных цен прост: отшивается одежда на китайской фабрике, в Гуанчжоу. Там же закупаются ткани — Султанна говорит, что в Москве невозможно найти ткани в нужном объеме нужного качества: «Если мы будем шелк покупать по 25 евро или по 50, а не по 8, как в Китае, то и цены станут другими». Китайский цикл планируют постепенно заменить тверским: для этого и предназначена фабрика, которую купили инвесторы Французовой в «локальном Китае» — городе Весьегонске. Вскоре дизайн-студия переезжает в Гонконг — у марки есть планы окучивать российские регионы, начать экспансию в Азию. Команда пополняется дизайнерами из Англии, Гонконга, Бельгии. Султанне нравится Гонконг: пешеходный рай, купаться можно почти круглый год. «Мы переезжаем туда потому, что там громадные возможности по созданию коллекций. И мне очень нравится этот город. Там приятно жить, люди расслабленные и доброжелательные». В Гонконге, кроме того, есть своя дизайнерская диаспора: там же работает Евгения Островская и ее команда (политика «Ж» — запустить несколько дизайнерских марок с демократичной одеждой) — ребята обросли друзьями. Свадьбу праздновали там же: всю ночь танцевали, а в приступе ностальгии отправились в какой-то специально морозный русский ресторан и при нуле градусов выпили водки.
Большая удача для Султанны то, что с ней работает муж. «Наши отношения строятся не только на любви и уважении, нас связывает общее дело. Женя занимается всем — от сайта и полиграфии до цвета обоев и мебели в бутиках (Евгений — художник-постановщик по образованию. — Прим. автора). Дом в Гонконге декорировал Женя, и даже выбор тарелок и вилок — на нем. Я только готовить люблю». Показательно, как ее ласково называет супруг: Султанчик. Сам Женя считает, что встреча таланта и бизнеса в их случае — результат удачной биохимии. «Теперь по нашему пути пойдут Sunie Li, Евгения Островская и Мила Капитанова как проекты «Ж», но у нас фора первых. Помню, что мгновенный успех вдохновил нас горы свернуть. Мы немножко чувствовали себя Золушками».
На финальный дежурный вопрос — откуда берутся идеи, Французова отвечает: «Я не штудирую каталоги, я ведь не бухгалтер. Я люблю наблюдать за миром вокруг. Для меня мода — не только бизнес, иначе можно было бы переключиться на выпекание пирожных. Это моя жизнь». А платья, кстати, очень похожи на пирожные. Такие же красивые и заманчивые. Для девушек.
